***

 Там не нужны ни свидетели, ни обвинители, ни доказательства, ни подтверждение; но самые дела явятся перед очами нашими в том виде, как мы их совершили.

 ***

 ...Суждения святых не зависят ни от расположения, ни от вражды, но чужды всякого пристрастия.

 ***

 ...В тот день (будущего Суда) Бог будет судить нас не только за то, в чем мы грешили, но и за то, в чем осуждали других...

 ***

 Суд всеобщий будет там, а частный бывает и здесь; Бог совершает многое и теперь, чтобы люди бесчувственные не подумали, будто все существует без Промысла.

 ***

 ...Кто забывает о правосудии Божием, тот впоследствии времени забывает и о самом себе.

 ***

 ...<На Страшном Суде> нельзя извратить правды деньгами или избавить себя от геенны подарками; там не спасает ни покровительство, ни красноречие и ничто другое подобное. Как бы ты ни был богат, какую бы ни имел власть, с кем бы ни был знаком, все это тщетно и бесполезно, там каждый наказывается и увенчивается по делам своим.

 ***

 ...Хотя бы грехи предавали нас погибели, мы не должны падать духом и отчаиваться. Там, где милость и человеколюбие, не требуется строгого отчета в грехах, так как Судия, по великой милости Своей и по расположению к человеколюбию, многое прощает. Такой Судия — Бог, готовый и расположенный постоянно миловать и давать прощение.

 ***

 Диавол не будет перед Богом, т.е. не будет предстоять Ему во время Суда, потому что предстоять Богу, когда Он станет судить, будут Ангелы, а диавол не будет предстоять, потому что он хотя и имеет бытие, но лишился своего достоинства. Почему же он не будет предстоять? Потому что Бог судит как человеколюбец, а диавол является величайшим человеконенавистником... Диавол не будет предстоять Богу на будущем Суде... потому что он со своими слугами не побоится уловить и душу праведника, воспользовавшись для того грехами, допущенными по неведению и невольно, а равно и потому, что кровь неповинную осудят (Пс. 93, 21), если бы у них была какая-нибудь власть судить. Вот почему Бог и не позволяет им обвинять нас и быть против нас свидетелями, когда Он судит наши поступки, а призывает в качестве обвинителей наши помыслы, а в качестве свидетеля — совесть.

 ***

 Мы не можем оправдываться незнанием и роптать на суд Божий ввиду того, что будто бы не знали Его закона, потому что Евангелие Христово пронеслось по всей земле.

 ***

 Одному Богу свойственно судить не по подозрению, а нам свойственно — часто отступать от справедливости.

 ***

 ...Истинен только тот Суд, в котором Бог, судящий все справедливо, назирает все сокровенное нашего сердца. Так как Он разумеет все, то Он не произнесет суда по каким-либо душевным замешательствам, по ненависти или почему-либо иному. Только в таком суде присутствует истина, так что сами преступники и виновные сознаются, что они осуждены по праву.

 ***

 Разве ты не знаешь, что подобно тому, как мы, вверяя деньги своим слугам, требуем у них отчета в каждом оболе, — так и Бог потребует от нас отчета в днях нашей жизни, как мы прожили каждый день?

 ***

 Не решаемся ли мы часто лучше умереть, нежели открыть перед почтенными друзьями наше тайное преступление? Как же будем чувствовать себя тогда, когда грехи наши откроются перед всеми Ангелами, всеми людьми и предстанут перед нашими глазами?

 ***

 ...Как здесь преступники из темниц приводятся на суд в оковах, так и по отшествии из этой жизни все души приведутся на Страшный Суд, обремененные различными узами грехов.

 ***

 ...Ангелы соберут воскресших, а облака восхитят собранных, и все это произойдет в кратчайшее время, во мгновение. Господь будет призывать их, не пребывая на высоте, но Сам придет с трубным гласом. Для чего же будут трубы и глас? Для возбуждения, для радости, для представления ужасных событий, для мучения тех, которые оставляются.

 ***

 За одни и те же грехи мы подвергаемся не одному и тому же осуждению, но гораздо строжайшему, когда согрешаем после освящения Таинствами.

 ***

 ...Если Он <Господь> пришел не для того, чтобы судить мир, то каким образом неверующий уже осужден (Рим. 3, 18), когда еще не настало время Суда? Он говорит это или потому, что неверие без раскаяния само по себе есть величайшее мучение, или же Он предвозвещает будущее. Как убийца, хотя бы и не был осужден приговором судии, уже осужден по самому свойству своего дела, так и неверующий.

 ***

 ...<Страшный Суд> великое и страшное судилище, где нет веселия, а только печаль, где нет украшений, а помрачение, где нет развлечения, а испытание, где нет порицания, а защищение, где нет возможности к обогащению, а есть ужас, где нет лицеприятия, а суд праведный, где мы все предстанем нагими, одинаково рабы и свободные, благородные и незнатные, грешные и праведные, богатые и бедные, — одни посрамленными, а другие увенчанными.

 ***

 ...Никто пусть не думает, будто тот Суд (будет) в умоисступлении... Но в тот день нельзя отделиться телу от души, а вместе они будут предстоять Страшному тому Судилищу, где книги дел раскрыты, Судия нелицеприятен, и суд неизменен; во многой славе позовет Он всех на суд по имени, и все мы предстанем обнаженными. Там нет ораторской речи, побеждающей правду, нет многословия языка, но испытание дел; там не нужны дары, ни защитники, но все несут собственные бремена. Там старости не верят, знаменитости нет, телесное благородство не спрашивается; там красота лица не смущает Судию, но достоинство девства и остальных добродетелей смущает Судию, родившегося от Девы; там великий и малый равно судятся. Часто на том Суде осуждают дети родителей. Если ты родишь детей и не соблюдешь равенства между ними, но одного обогатишь, а другого возненавидишь, то дашь ответ. Тогда и раб становится перед господином с дерзновением, и рабыня перед госпожою, и ученик перед учителем. Все они судятся в Страшном Судилище: дети с родителями, жены с мужьями; и дела каждого становятся явными.

 ***

 Если нет суда, то Бог, судя по-человечески, несправедлив; а если Бог несправедлив, то Он и не Бог; когда же Он не Бог — все сразу рушится: нет ни добродетели, ни порока.

 ***

 Тот, кто сурово судит о чужих делах, никогда не будет пользоваться снисхождением по отношению к себе. Бог произнесет Свой приговор, глядя не только на природу наших грехов, но и на суд о других.

 ***

 Человеческий суд никогда не совершается по истине, не только потому, что не соблюдаются права, но и потому, что если бы судья и не был подкуплен деньгами или подарками, если бы был свободен от гнева и доброжелательства, то часто сами обстоятельства бессильны открыть истину: или случается какое-либо недоразумение, или не бывает на лицо верных свидетелей. Но истинен только тот суд, в котором Бог, судящий все справедливо, назирает все сокровенное нашего сердца. Так как Он разумеет все, то Он не произнесет суда по каким-либо душевным замешательствам, по ненависти или почему-либо иному. Только в таком суде присутствует истина, так что сами преступники и виновные сознаются, что они осуждены по праву. Что истиннее этого суда? Никому из вас не тайна, что преступники никогда не желают сознаваться в своей вине, но стараются ее скрыть. Ничего подобного — на том суде, но они сами произносят решение относительно себя самих. Даже и в этом мире совершались подобные вещи — с царем Давидом, который говорит: вот, я согрешил, я пастырь поступил беззаконно; а эти овцы, что сделали они? (2 Цар. 24:17). Не говори, что он побуждаем был сказать это наказанием, — подобно тому, как те, которые подверглись пыткам и не знают, что они виновны, но под влиянием ударов выдают себя за согрешивших. Не так тот праведник: в то время, когда остальные подверглись наказанию, когда он один был свободен от наказания, он принимал на себя наказание, — говоря: я согрешил, я пастырь поступил беззаконно. Kаин же говорил: наказание мое больше, нежели снести можно (Быт. 4:13), и это прежде, чем претерпел наказание. А Адам скрылся, чтобы, скрываясь, сделать свое преступление открытым и явным. Желаешь ли ты видеть подобные вещи и в геенне? Kогда богатый услышал, ты получил уже доброе (Лк. 16:25), то он не противился и не просил извинения. Пусть никто не говорит, что это сделал страх судии, — мы знаем, что иные отвечают смело и противоречат даже на суде. Разве не было также судии? Обрати внимание на то, как удержавший один талант отвечает: я боялся тебя, потому что ты человек жестокий (Лк. 19:21). О, кротость! О, спокойствие Судии! Kакие Он перенес слова: я боялся тебя, потому что ты человек жестокий. Kакого судью не воспламенили бы эти слова, но только не Его? В другом месте Он говорит, как бы указывая на причину: народ Мой! что сделал Я тебе и чем отягощал тебя? отвечай Мне (Мих. 6:3). В ином месте Он также спрашивает не о новом, а о прошедшем: какую неправду нашли во Мне отцы ваши (Иер. 2:5)? Справедливо и по заслугам обвиняя Иону, Он говорит: неужели так сильно огорчился ты за растение? Мне ли не пожалеть Ниневии, города великого, в котором более ста двадцати тысяч человек? (Иона 4, 9, 11) Ужели ты не разумеешь, что Он везде указывает нам причину? Он не считал недостойным указать причину даже тогда, когда говорит с диаволом: обратил ли ты внимание твое на раба Моего Иова? ибо нет такого, как он, на земле: человек непорочный, справедливый, богобоязненный и удаляющийся от зла (Иов 1:8). Нам должно обратить внимание также на тех, которых Он повелевает низвергнуть в геенну. Прежде сядет Суд, а потом будет произнесено наказание, так что они подвергаются наказаниям тогда, когда ничего не могут сказать против него: подобно тому, как совершилось с не имеющим брачной одежды, так будет и с теми, которые не доставили Ему брашна, и с теми, которые совершили что-либо подобное [преступное]. Он произнесет суд не необдуманно, но после того, как все будет собрано в одно место, и объявит подлежащим наказанию с великой кротостью о мучениях, которым каждый их них подвергнется за свои вины по закону и справедливости.

 ***

 Ныне все от нас зависит; а тогда приговор над нами будет во власти одного Судьи. Итак, предстанем лицу Его со славословием (Пс. 94:2), будем плакать и рыдать. Если мы прежде дня Господня умилостивим Судью, чтобы Он отпустил нам согрешения, то не будем подлежать Суду. В противном случае, каждый из нас перед лицом всей вселенной приведен будет на Суд, и мы не будем иметь никакой надежды получить прощение. Никто из живущих на земле, не получив разрешения в грехах, по переходе в будущую жизнь не может избежать истязаний за них. Но как здесь преступники из темниц приводятся на суд в оковах, так и по отшествии из этой жизни, все души приведутся на Страшный Суд, обремененные различными узами грехов. Подлинно, жизнь настоящая ничем не лучше темницы. Подобно тому, как, входя в темничный дом, мы видим всех обремененных оковами, так и теперь, если, устранив весь внешний блеск, войдем в жизнь каждого, то увидим, что душа каждого обложена узами тяжелее железных, а особенно если взойдем в души богатых. Подлинно, чем большим они владеют богатством, тем более и уз на них. Подобно тому, как, видя узника, у которого и шея, и руки, а часто и ноги в железе, ты почитаешь его крайне несчастным, так и видя богатого, владеющего несчетными сокровищами, не называй его счастливым, но за то-то самое и считай его самым злополучным. В самом деле, кроме того, что он в узах, при нем находится еще жестокий страж темничный — злое любостяжание, которое не позволяет ему выйти из темницы, но приготовляет для него тысячи новых оков, темниц, дверей и затворов; и ввергнув его во внутреннюю темницу, еще заставляет его услаждаться своими узами, так что он не может даже найти и надежды освободиться от зла, его угнетающего. И если ты проникнешь мыслью во внутренность души его, то увидишь ее не только связанной, но и крайне безобразной, оскверненной и наполненной червями. Удовольствия сластолюбивой жизни ничем не лучше, но еще отвратительнее, потому что растлевают и тело, и душу и поражают их бесчисленным множеством болезней. Представляя все это, будем молиться Искупителю душ наших, чтобы Он и разорвал оковы, и отогнал от нас того жестокого стража, и, освободив дух наш от тяжких железных уз, сделал бы его легче пера; а с молитвой к Нему соединим и собственное старание, и усердие, и благую готовность. Таким образом, мы сможем в короткое время освободиться от обладающего нами зла, и познать свое прежнее состояние, и воспринять дарованную нам прежде свободу.

 ***

 Kакого гнева не заслуживаешь ты, когда даешь деньги блуднице, но проходишь мимо нищего без внимания? Если бы ты давал и от праведных трудов — и тогда не грешно ли было бы давать награду за порок и честь за то, за что следовало бы наказывать? Kогда же ты питаешь свое сладострастие, ограбляя сирот и обижая вдов, то подумай, какой огонь ожидает дерзающих на такие дела? Послушай, что говорит Павел: не только делают, но и делающих одобряют (Рим. 1:32). Быть может, мы уже слишком укоряем вас; но, если бы мы и не укоряли, все же наказания ожидают неисправимых грешников. Что же пользы угождать словами тем, которые на самом деле подлежат наказаниям? Ты одобряешь плясуна? Хвалишь, восхищаешься им? Итак, ты хуже и его самого, потому что он может извиняться бедностью, хотя и не основательно, а ты не имеешь и этого оправдания. Если я спрошу его, зачем он, оставив прочие занятия, обратился к этому презренному и непотребному, — он скажет, что в этом занятии, трудясь немного, он может получить прибыли много. А если я спрошу тебя, почему ты восхищаешься человеком распутным, живущим на погибель других, — ты не можешь прибегнуть к тому же оправданию, но принужден будешь поникнуть долу, устыдиться и краснеть. Итак, если нам, требующим от тебя отчета, ты не имеешь ничего сказать, то как мы устоим, когда откроется то Страшное и неумолимое судилище, на котором мы должны будем отдать отчет и в помыслах, и в делах, и во всем? Kакими очами воззрим на Судию? Что скажем? Чем оправдаемся? Kакое представим извинение — благовидное или неблаговидное? Издержки ли, удовольствие ли или гибель других, которых мы губим, поддерживая их ремесло? Ничего нельзя будет сказать, но неизбежно подвергнемся казни, не имеющей конца, не знающей предела. Чтобы этого не случилось с нами, отселе будем всячески осторожны, и, таким образом, по отшествии отсюда с благою надеждою, мы достигнем вечных благ.

 ***

 Представь себе, в каком положении ты оказываешься перед судьей, когда открываются памятные записи о тебе, обличающие тебя в неправде, свидетельствующие о твоем безумии: вспомни, какой страх, какой трепет объемлет тебя, как содрогаются члены, как потрясаются все внутренности, — и это на суде человеческом! Если же суд человеческий наводит такой ужас, то кто может описать тот ужас, среди которого совершит Свой Суд над вселенной Владыка всех? Говорим это не с тем, чтобы устрашить, но чтобы внушить вам благоразумие. Не цени денег выше Христа, не предпочитай неправды и корыстолюбия Богу. В вашем распоряжении только время до гроба — об этом говорилось вам и вчера. В конце твоей жизни тебя неизбежно ожидает могила. Стремись же к тому, чтобы в ожидании ее приготовить себе переход от настоящей жизни к будущей. Возлюби дела справедливости: в гробу мы получим разрешение, в гробу уничтожится наша бренная оболочка. Постараемся же избежать грядущего суда, умоляю вас, братья! Не с иными чувствами должно говорить и слушать об этом предмете, как с решимостью приобрести жажду правды. Смотри, как взывает пророк: о, какой день Господень, ибо день Господень близок (Иоиль 1:15)! Если пророк при воспоминании об этом дне трепещет, то нам ли, повинным в бесчисленном множестве грехов, вспоминать о нем без страха? Умилосердим же Судию покаянием, загладим наши грехи, устрашимся этой действительно страшной Его угрозы: кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я (а отвергается не только тот, кто отвергается на словах, но и тот, кто отвергается на деле) пред Отцом Моим Небесным, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцом Моим Небесным (Мф. 10:33, 32). Если эти слова — только произносимые — уже внушают страх, то что придется испытать нам при созерцании самых дел, им соответствующих. Представьте себе, братья, эту картину: вот Судия вселенной восседает. Ему предстоят Ангелы и Архангелы, Его прославляют Херувимы, премирные Силы, пренебесные Воинства и среди них патриархи, пророки, апостолы, евангелисты, мученики; тут же и те, которые здесь были царями, правителями, судьями, вельможами, богатыми, бедными, мудрецами, простецами — все они стоят перед престолом Царя, и при стольких-то свидетелях — небесных и земных — Судия произносит приговор и отрицается чуждых ему перед Отцом Небесным! Отрекусь, — сказал Он, от того, кто отречется от Меня пред людьми, пред Отцем Моим Небесным (см. Мф. 10:33).