***

 ...Ничего не станем делать из-за людской славы, потому что нет нам никакой пользы ни от поста, ни от молитвы, ни от милостыни, ни от других дел, если делаем это не ради Того Единого, Который знает и тайное и скрытое во глубине души нашей...

 ***

 Убегай этой суетной славы, возлюбим славу истинную и пребывающую вовеки, и пусть ни страсть к богатству не обольщает нас, ни пламя похотное сожигает, ни зависть и ненависть не сушат, ни гнев не воспламеняет.

 ***

 Как велика слава, которую получают творящие добродетель: она превыше всех подвигов, какие бы кто ни совершал; пусть он достигнет самой высоты, но и тогда будет еще ниже ее.

 ***

 ...Если хочешь, чтобы о тебе помнили, если ищешь истинной славы, <то>... показывай великую щедрость к подобным тебе (см.: Деян. 9, 40—41).

 ***

 Если ты желаешь и домогаешься оставить по себе память, то я укажу тебе путь к ней, истинный и несомненный, — старайся быть добродетельным.

 ***

 Подобно тому как луна имеет затмение и разные обороты, так и слава Христа в настоящей жизни у некоторых — именно у нечестивых — меркнет, а у благочестивых — возвышается.

 ***

 ...Истинная слава состоит в том, чтобы презирать славу, считать ее за ничто, а все делать и говорить только в угождение Богу.

 ***

 Если мы хотим быть прославлены от Бога, будем соблюдать не обычаи мирских подвигов, а закон, данный от Бога для подвигов духовных; будем все переносить с долготерпением.

 ***

 Здешняя слава — слава пустая и суетная, имеющая только имя, без дела, а та слава, небесная, есть слава истинная, в которой прославляют не люди, но Ангелы, и Архангелы, и Сам Владыка Архангелов.

 ***

 ...Каково различие между славою и бесчестием, таково же различие между славою небесною и человеческою, лучше же сказать, гораздо больше, до бесконечности.

 ***

 Уклоняйся от людских одобрений, и тогда получишь многие похвалы и у Бога, и у людей.

 ***

 Слава состоит в страдании за Христа... И чем больше мы терпим бесчестие, тем большей сподобимся славы...

 ***

 ...На земле нет славы, но истинная слава на небесах; кто хочет прославиться, тот (здесь) пусть терпит бесчестие...

***

 Kак и богатство земное сравнительно с небесным — убожество, и жизнь эта без той — смерть (предоставь, — говорит Христос, — мертвым погребать своих мертвецов (Мф. 8:22)), так и слава здешняя в сравнении с тою — стыд и смех. Не будем же гоняться за нею. Если и те самые, которые воздают ее другим, ничтожнее тени и сновидений, то тем более самая слава. Слава человеческая — как цвет на траве (1 Пет. 1:24). А что может быть ничтожнее цвета травного? Но если бы слава земная была и долговечна — какую пользу могла бы она принести для души? Никакой. Она даже причиняет величайший вред, делая людей рабами хуже невольников — рабами, которые повинуются не одному господину, а двум, трем и бесчисленным, дающим различные приказания. Во сколько раз лучше быть свободным, нежели рабом, — свободным от рабства людям, а рабом владычества Божия! Наконец, если хочешь любить славу, люби, но — славу бессмертную, потому что она и блистательнее, и пользы от нее больше. Люди велят тебе угождать им с ущербом для тебя самого; а Христос, напротив, за каждое твое даяние воздает тебе сторицею, и к тому прилагает еще жизнь вечную. Что лучше, на земле ли быть прославляемым или на небесах, от людей ли или от Бога, со вредом ли для себя или с пользою, увенчиваться ли на один день или на бесконечные веки?

 ***

 Павел говорит: если только с Ним страдаем, чтобы с Ним и прославиться (Рим. 8:17). Бесчисленных слез достойны те, которые, несмотря на предстоящую им такую славу, леностью и сонливостью вредят самим себе. Если бы и геенны не было, и тогда несчастнее всех были бы те, которые, имея возможность царствовать и прославляться вместе с Сыном Божиим, сами себя лишают столь великих благ. Подлинно, если бы надобно было подвергнуться растерзанию, и умереть тысячью смертей, и отдать каждый день тысячу душ и столько же тел — не следовало ли бы перенести все это за столь великую славу?

 ***

 Если ты непременно желаешь славы, то ищи славы истинной. Kакая это слава, если она приносит бесчестие? Kакая это слава, если она заставляет искать чести от низших и имеет в ней нужду? Честь состоит в том, чтобы пользоваться славою от высших. Если ты непременно желаешь славы, то ищи лучше славы от Бога. Возлюбив эту, ты будешь пренебрегать тою, увидишь, как она бесчестна; а пока не узнаешь этой, дотоле не увидишь, как та постыдна, как смешна. Подобно тому, как те, которые пленились какою-нибудь женою злою, безобразною и бесстыдною, пока питают к ней любовь, не могут видеть ее безобразия, потому что страсть помрачает рассудок, так и здесь, пока обладает нами эта страсть, мы не можем видеть, каково это зло. Но каким же образом, скажешь, мы можем освободиться от нее? Вспомни о тех, которые расточили множество имущества и не получили от того никакой пользы; вспомни об умерших, какой они наслаждались славой — и она оказалась непрочною, исчезла и рассеялась; пойми, что она есть одно только имя и не имеет в себе ничего существенного. В самом деле, скажи мне, что такое слава? Сделай какое-нибудь определение. Быть для всех, скажешь, предметом удивления? По праву или не по праву? Если не по праву, то это будет не удивление, а порицание, лесть, клевета. Если по праву, то это невозможно, потому что народ не имеет правильных суждений, а удивляется тем, которые угождают его желаниям. Если угодно, посмотрите на тех, которые дарят свое имущество блудницам, наездникам и плясунам. Но, скажешь, мы не о них говорим, а о честных, справедливых, могущих делать много доброго. Точно, если бы захотели, то скоро делали бы много доброго; но ныне ничего такого не делают. Kто ныне, скажи мне, хвалит честного и справедливого? Противное тому [делается]. И что отвратительнее такого праведника, если он, совершая какое-нибудь доброе дело, ожидает славы от толпы? Он делает то же, как если бы какой-нибудь отличный живописец, рисуя портрет царя, ожидал похвал от неопытных. С другой стороны, кто домогается славы от людей, тот скоро оставит дела добродетельные. Kто ожидает похвал, тот делает то, чего желают другие, а не то, чего он сам. Что же делать я советовал бы вам? Внимать Богу, довольствоваться похвалами от Него, делать все благоугодное Ему и совершать добрые дела, не прилепляться ни к чему человеческому. Это [пристрастие к земной славе] вредит и посту, и молитве, и милостыне и делает тщетными все наши добрые дела. Потому, чтобы не потерпеть этого, будем убегать этой страсти; будем иметь в виду только одно — похвалу от Бога, одобрение от Него, прославление от нашего общего Владыки.

 ***

 Если хочешь знать, какие есть побуждения презирать людскую славу, то будь исполнен высоких мыслей, смейся над видимым, возрастай в любви к истинной славе, исполнись духовных помыслов, скажи душе своей, как говорил Павел: разве не знаете, что мы будем судить ангелов (1 Kор. 6, 3)? И, возбудив ее этим, вразуми и скажи: неужели ты, судящая Ангелов, желаешь, чтобы тебя судили нечистые и хвалили, как хвалят плясунов, лицедеев, звероловов и наездников, которые стремятся к таким именно похвалам? А ты постарайся быть выше этих кликов, подражай пустынножителю Иоанну, узнай, как он презирал народную толпу и, видя льстецов, не обращал на них внимания. Kогда же все жители Палестины собрались вокруг него, удивлялись ему и приходили в изумление, то он не хвалился и такой честью, но восставал против них и, обращаясь к многочисленному народу как к ребенку, поражал их такими укоризнами: змеи, порождения ехиднины (Mф. 3, 7). Хотя они сходились и оставляли города для него, чтобы видеть эту священную главу, однако ничто не смягчило Иоанна — так он далек был от славы и свободен был от всякой гордости. И Стефан, видя, что опять тот же народ не чтит его, но неистовствует и скрежещет зубами, поставив себя выше их гнева, говорит: жестоковыйные! люди с необрезанным сердцем (Деян. 7:51). И Илия в присутствии войска, царя и всего народа сказал: долго ли вам хромать на оба колена? (3 Цар. 18:21). Но мы всем льстим, угождаем, покупая себе этим раболепным служением их почтение. Вследствие этого все переменилось, мы лишились благодати первых веков, дела христианства пришли в упадок, и все пренебрежено для людской славы. Итак, искореним страсть — и тогда вполне узнаем свободу, найдем пристань и тишину. Ведь тщеславный подобен обуреваемым волнами, всегда трепещет, боится и служит очень многим господам. А кто находится вне этой мучительной власти, тот подобен достигшим пристани и наслаждающимся полной свободой. Но не таков тщеславный, который скольким бы ни был известен, столько же имеет и господ и всем вынужден служить. Kак же нам освободиться от этого тяжкого рабства? Если возлюбим другую славу, славу истинную. Kак влюбленных в красивое лицо обыкновенно отвлекает от этой любви другое лицо, которое красивее прежнего, так и пристрастных к людской славе может отвлечь от нее слава, воссиявшая с небес. Потому обратим взоры на эту последнюю, узнаем ее в точности, чтобы, удивившись красоте ее, избежать нам позора славы мирской и насладиться многим удовольствием, непрестанно утешаясь славой небесной.