***

 ...Одни только те, которые полагают свою радость в Господе, знают, как велика эта радость, и насколько она превосходит всякое сравнение.

 ***

 Если желаешь радости, не ищи ни денег, ни телесного здоровья, ни славы, ни власти, ни веселия, ни роскошных трапез, ни шелковых одежд, ни многоценных полей, ни блистательных домов и ничего другого тому подобного, но устремись к любомудрию по Богу и держись добродетели; тогда ничто ни из настоящего, ни из ожидаемого не сможет опечалить тебя.

 ***

 Радость... духовную и разумную производит не что иное, как сознание добрых дел, — посему, кто имеет добрую совесть и такие же дела, тот может постоянно праздновать.

 ***

 ...Духовная радость честно и благоприлично приводит душу в единение с Богом, наполняет сладостью также и тех, кто находится с таким человеком в сношениях.

 ***

 ...Сильная радость часто сопровождается такими же последствиями, какими и чрезмерная скорбь...

 ***

 ...Радость по Богу бывает продолжительна и тверда, надежна и постоянна, не нарушается никакими неожиданными обстоятельствами, но еще более возвышается от самых препятствий.

 ***

 Праведники становятся блаженными вследствие своей радости. Они не услаждаются никакими житейскими благами, а одним только Богом...

 ***

 Веселие же и радость суть умножение скорби. Остерегайся думать о радости, которая есть причина слез. Те, которые среди таких слез охватываются радостью, никогда не будут иметь здравия души.

 ***

 Подобно тому как бесконечен Бог, так и радость, которая исходит от Бога, бесконечна; она всегда течет, всегда цветет и никогда не иссякает; нечестивые же лишены такой радости.

 ***

 Если кто радуется о благах <земных>, то радость его бывает временна: когда богатство его истощится, то вместе с ним исчезнет и радость. Подобно тому как свежие весенние цветы бывают приятны для глаз, а поблекшие неприятны, таким же образом и богатство отнимает радость от ума и, может быть, само первое отойдет от нас, или мы от него. Иной, может быть, будет радоваться из-за прекрасной жены, но и она — владение непрочное, радость временная, веселие преходящее, соединенная со многими огорчениями и подозрениями: потому-то эта радость временна. Но если ты полюбишь Господа, то милосердие Его будет вечным...

 ***

 <Радость о Господе> — самая высокая радость, ею радовались и апостолы; это — радость, приносящая пользу; она имеет свое начало, корень и основание в узах, в бичеваниях, в гонениях, в худой молве, и вообще в предметах скорбных, но конец ее вожделенный.

 ***

 ...Если мы желаем наслаждаться радостью, то больше всего иного будем избегать порока и станем следовать добродетели, потому что иначе невозможно достигнуть радости, хотя бы мы взошли даже и на царский престол.

 ***

 ...Радуйся успехам брата, и вот — Бог прославляется и через тебя, и все скажут: благословен Бог, имеющий таковых рабов, свободных от всякой зависти, взаимно радующихся счастью друг друга.

 ***

 Радость... по Богу сильнее всякого оружия, и кто имеет ее, того ничто не может привести в уныние и малодушие; напротив, он все переносит мужественно.

 ***

 Настоящая <земная> радость всегда смешана с печалью и никогда не бывает чистою; а та <вечная> радость действительная, непритворная, не заключающая в себе ничего неискреннего, не имеющая никакой примеси... Получить ее возможно не иначе, как избирая здесь не приятное, но полезное, и даже испытывая некоторую скорбь добровольно, и с благодарностью перенося все случающееся.

 ***

 Таковы души святых! Они более, нежели о дарах, радуются о Боге, давшем их, — потому что любят Его не ради Его даров, но дары ради Его. Так, слугам признательным и рабам благодарным свойственно всему своему предпочитать их господина. Того же будем, убеждаю вас, держаться и мы: согрешим ли — станем скорбеть не о том, что наказываемся, а о том, что прогневили Господа; сделаем ли доброе дело — станем радоваться не ради Царствия Небесного, а о том, что угодили Царю Небесному. У кого есть ум, для того прогневать Бога ужаснее всякой геенны, равно как и угодить Богу — дороже всякого Царствия. И не удивляйся, что должно иметь такие чувствования по отношению к Богу, когда многие так же поступают и по отношению к людям. Так часто поступаем мы с своими детьми: если невольно сделаем им какое-либо зло, то мучим себя и наказываем; то же и относительно друзей. Если же оскорбить друзей или детей для нас гораздо тяжелее, чем вытерпеть наказание, то тем более нужно питать такие чувствования по отношению к Богу, неугодное Ему дело считать ужаснее всякой геенны. Таков был блаженный Павел: он говорил: Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 8:38- 39). И мы, когда ублажаем святых мучеников, то ублажаем их прежде за раны, а потом — за награды, прежде — за страдания, а потом — за уготованные им венцы, потому что награды от ран, а не раны от наград получают свое начало и основание. Так и блаженный Павел радовался прежде не о благах, уготованных (ему), но о скорбях, постигших его ради Христа, и восклицал: Радуюсь в страданиях моих за вас (Kол. 1, 24); и в другом месте: Не сим только, но хвалимся и скорбями (Рим. 5:3); и еще: Потому что вам дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него (Флп. 1:29). И подлинно, удостоиться претерпеть что-либо ради Христа — величайшая благодать, венец совершенный и награда, не меньшая будущего воздаяния! Это знают те, которые умеют искренно и пламенно любить Христа.

 ***

 Подобно тому как для зрелых мужей кажется смешною радость детей, потому что они радуются и восхищаются ничего не стоящими вещами, так и радость грешников представляется достойной порицания для праведников, потому что они радуются нахищенному и награбленному богатству и другим подобного рода вещам, которым нельзя будет радоваться, когда мы должны будем предстать пред страшным Судиею; напротив, мы должны радоваться, когда подвергаемся ограблению, подвергаемся клеветам, потому что с такою радостью можем явиться пред лицо Божие, как об этом свидетельствуют слова Господа: блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня. Радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах (Мф. 5:11-12). Знайте, что Господь — Он есть Бог Наш, Он сотворил нас, а не мы, мы же народ Его и овцы пажити Его (Пс. 99:3).

 ***

 Всякий, кто радуется о своих благах и детях, хотя бы потом подвергался печали, однако, видя приятную жену или любимых сынов, затем не считает бедствий более бедствиями. Равным образом это случается и с тем, кто радуется о Господе, — особенно, когда он наверное знает, что Бог не прогневался на него; тогда он более не скорбит и не печалится, подобно тому, как апостолы всегда радовались о Боге и других увещевали к тому же, говоря: радуйтесь всегда в Господе (Флп. 4:4). Эта радость непреходяща и бессмертна. Если кто радуется о благах, то радость его бывает временна: когда богатство его истощится, то вместе с ним исчезнет и радость. Подобно тому как свежие весенние цветы бывают приятны для глаз, а поблекшие неприятны, таким же образом и богатство отнимает радость от ума и, может быть, само первое отойдет от нас или мы от него. Иной, может быть, будет радоваться из-за прекрасной жены, но и она — владение непрочное, радость временная, веселие преходящее, соединенное со многими огорчениями и подозрениями: потому-то эта радость временна. Но если ты полюбишь Господа, то милосердие Его будет вечным; любовь постоянно обновляется, желание возжигается, никогда не дряхлеет и не стареет. Тот, кто любим тобою, всегда нов, желателен и достоин любви. Если же ты скажешь, что ты не видишь Его, то посмотри на небеса: как они прекрасны, как величественны! Kак небо приятно, усладительно для зрения и полезно для всего! А это небо есть дело Того, Kоторого ты любишь, тонкое и нежное дело, перст Его. Отсюда ты уразумеешь красоту Его Самого, насколько это возможно. Разве ты не видишь Его? Если желаешь, то ты Его узришь, — очисти только ум, очисти сердце, потому что говорится: блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5:8).

 ***

 Ищущий славы то вдруг от радости поднимается вверх, то снова легко погружается, бывает всегда в тревоге и никогда в покое. Еще не выходя на зрелище и готовясь произнести речь, он беспокоится и трепещет, а после зрелища или умирает от уныния, или опять предается безмерной радости — что хуже самой печали. А что радость не менее пагубна, чем печаль, это очевидно из ее действия на душу. Радость делает душу легкомысленною, надменною и непостоянною. Это можно видеть и на примере древних мужей. Kогда, например, Давид был добр: тогда ли, когда радовался или когда был в тесных обстоятельствах? Иудейский народ, когда был добродетелен: тогда ли, когда стенал и призывал Бога, или когда в пустыне радовался и покланялся тельцу? Потому-то и Соломон, знавший лучше всех, что такое радость, говорит: лучше ходить в дом плача об умершем, нежели ходить в дом пира (Еккл. 7:2). Потому и Христос ублажает скорбящих, говоря: блаженны плачущие (Мф. 5:4); а радующихся почитает несчастными: горе вам, смеющиеся ныне! ибо восплачете и возрыдаете (Лк. 6:25)! И весьма справедливо. Во время забав душа бывает слабее и изнеженнее, а во время скорби укрепляется, делается целомудренною, освобождается от всех страстей, становится возвышеннее и мужественнее.

 ***

 Пусть кто-нибудь из вельмож обладает большим богатством, живет в столице, никаких не имеет хлопот, только веселится, только в этом проводит время и находится на высшей степени богатства, чести и могущества. Противопоставим ему Петра в узах и, если угодно, среди бесчисленных бедствий: и тогда мы найдем, что [Петр] имеет больше радости — потому что если от избытка радости он и в узах радуется, то представь, как велика радость! Kак облеченные великою властью не чувствуют бедствий, сколько бы их ни случилось, но продолжают радоваться, — так и апостолы по причине самих бедствий еще более радовались. Нельзя, поистине нельзя выразить словом того удовольствия, какое случается испытывать страждущим за Христа. Они радуются более среди бедствий, нежели во время благоденствия. Если кто возлюбил Христа — тот понимает, что я говорю.